Зарплата фельдшера скорой в 2022 году. Сколько получает?

Профессия / специальность: фельдшер скорой помощи. Работа в Казахстане, Украине, России и Беларуси. Сколько зарабатывает? Минимальная и максимальная з/п в городах.

Зарплата фельдшера в Казахстане 2022. Сколько получает? Минимальная з/п без опыта работы, у практикантов, новичков. Максимальная — опыт (чаще всего от 3 лет).

Сколько платят фельдшеру в Казахстане. Зарплата фельдшера на 2022 год со средними значениями

Статистика из городов: Алматы, Астана, Шымкент, Караганда, Актобе, Тараз, Павлодар, Усть-Каменогорск, Семей, Костанай, Уральск, Петропавловск, Кызылорда, Атырау, Актау, Темиртау, Туркестан, Кокшетау, Талдыкорган, Экибастуз, Рудный. Средняя зарплата на 2022-й год, ответ.

Минимальная з/п — 74.000 тенге.
Максимальная — 169.000 тенге
Средняя — 136.780 тенге

Сколько платят фельдшеру в России. Зарплата фельдшера скорая помощь на 2022 год со средними значениями

Статистика для городов: Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Екатеринбург, Нижний Новгород, Казань, Самара, Челябинск, Омск, Ростов-на-Дону, Уфа, Красноярск, Пермь, Волгоград, Воронеж. Средняя зарплата на 2022-й год, ответ.

Минимальная з/п — 18.000 рублей.
Максимальная — 66.000 рублей.
Средняя — 38.000 руб

Сколько платят фельдшеру в Украине. Зарплата фельдшера на 2022 год со средними значениями.

Актуально для городов: Киев, Харьков, Одесса, Днепропетровск, Запорожье, Львов, Кривой Рог, Николаев, Мариуполь, Винница, Макеевка, Херсон, Полтава, Чернигов, Черкассы, Житомир, Сумы. Средняя зарплата на 2022-й год, ответ.

Минимальная з/п — 4400 гривен.
Максимальная — 26000 гривен.
Средняя — 9.621 грн

Сколько платят фельдшеру в Беларуси. Зарплата фельдшера на 2022 год со средними значениями

Статистика из городов: Минск, Брест, Гродно, Гомель, Витебск, Могилёв, Бобруйск. Средняя зарплата на 2022-й год, ответ.

Минимальная з/п — 331 бел.рублей.
Максимальная — 950 бел.рублей.
Средняя — 615 б.р

Из-за нестабильного курса доллара в этих странах (который внезапно поднялся с марта 2022 года) - лучше смотрите курсы и умножайте сами.

Как стать фельдшером скорой помощи

У меня не было мечты стать фельдшером, просто из школы интересовала медицина. Я поступил в медицинский колледж, во время учебы мне больше всего понравилась медицина катастроф, тогда же решил начать работать в скорой. После 2 курса пришел в скорую и говорю: «Добрый день. Я хочу попрактиковаться». Когда они узнали, что мне 17, ответили, что даже санитаром не могут меня взять, потому что я несовершеннолетний. Я сказал, что готов приходить бесплатно и меня взяли. Так я начал практиковаться как волонтер. Когда мне исполнилось 18, я перевелся на санитара. Обычно работа санитара в том, чтобы носить укладку с медикаментами и мыть машину, когда там появляется кровь. Но поскольку я уже поработал в скорой, мне давали более серьезные задачи, например, делать уколы.

В последний год колледжа я уже ясно понимал, что хочу работать в «скорой», но пробовал себя и в хирургии, и в реанимации. В конце концов я понял, что стационар – это слишком скучно для меня. Так я стал фельдшером скорой помощи, где я работаю уже 4 года.

Чтобы стать фельдшером, нужно проучиться 4 года в медицинском колледже. Это неполное высшее образование, младший специалист. Я не пошел учиться дальше на врача, потому что, по моему мнению, в нашей стране это почти ничего для тебя не меняет. Если смотреть на это с точки зрения зарплаты, то у врача быстрой ставка буквально на 4 000 гривен больше, чем у фельдшера. Зато затраты на обучение очень велики. После колледжа можно поступить сразу на 2 курса и проучиться еще 5 лет. За все годы нужно будет заплатить 176 тысяч, а потом еще пройти интернатуру (это тоже платно). Выходит, что в нашей стране такое образование не окупится. Я решил для себя, что только нерационально потрачу время и ресурсы.

Особенности работы

На «скорой» есть врачебные и фельдшерские бригады. В лекарственных работают врач + фельдшер, в фельдшерских – фельдшер + санитар. Если, например, человек стекает кровью и умирает, то направляют врачебную бригаду. Они же выезжают на вызовы из-за инсультов, инфарктов, ножевых и огнестрельных ранений, падений с высоты и т.д. Фельдшерские бригады ездят на более спокойные вызовы, например травмы или драки. Но проблема в том, что сейчас у скорой очень мало врачей, например, в мою смену работает только две врачебные бригады, одна из них только днем. Они физически не могут справиться со всем потоком экстренных вызовов, соответственно все остальные случаи переходят фельдшерским бригадам

Я работаю в фельдшерской бригаде, но когда есть врач, то под его руководством в врачебной. Мой рабочий график в «скорой» – сутки через три, иногда через две. После суток я возвращаюсь домой, сплю и ухожу в ночную смену анестезистом в частную клинику. Там я работаю 2 или 3 дня в неделю, зависит от графика.

За сутки во врачебной бригаде выезжаю на 14–15 вызовов. Коллеги рассказывали, что когда вызовов было вдвое, а то и втрое меньше, потому что было больше бригад. Если за сутки выезжали на 3 вызова, то это уже: «Ух, поработали!», а если еще ночью кто-то вызвал, то это считалось очень сложным изменением. Сейчас если за сутки у тебя нашлось хоть 10 минут на обед – это супер.

Специфика нашей работы сильно зависит от времени года. Например, зимой частые переломы, лето – период массовых драк и утоплений, 14 февраля и Новый год – время активизации самоубийств, а еще Новый год – передозировка, травмы от фейерверков или открывание шампанского.

Когда человек набирает 103, он общается с главной диспетчерской Киева, расположенной на улице Богдана Хмельницкого возле метро «Университет». Диспетчер спрашивает, что произошло, и в зависимости от ситуации и района передает вызов подстанции вашего района. Диспетчер у подстанции прорабатывает вызов и направляет бригаду. После этого она уезжает. С момента, когда бригада получила вызов, она должна доехать через 10 минут. Но чаще всего на экстренные вызовы доезжают через 15 минут.

Когда вызов экстренный, например, произошло ДТП, лобовое столкновение, главная задача скорой в том, чтобы довезти человека максимально стабильным в стационар и не дать ему умереть на месте или дорогим. Поэтому наши главные действия – зафиксировать шею, иммобилизовать конечности, подсоединить катетер и остановить кровотечение, если оно есть. Если человек зажат в машине, ждем ГСЧС. Также существует риск, что у пострадавшего повреждена бедренная артерия (мы не можем знать точно, если не видим ног), и когда давление от деталей автомобиля исчезнет, ​​начнется кровотечение. В этот момент зажать жгутом поврежденную артерию практически нереально, человек еще секунд 30 на жизнь – и все. Если мы выполнили все перечисленные действия, достаем человека из авто с помощью специальных техник, чтобы ничего не сместить в теле, кладем его на специальный щит и транспортируем в больницу.


Самое главное в таких случаях приехать вовремя. Не столько для того, чтобы оказать помощь пациенту, сколько для того, чтобы успеть на место происшествия до момента, как там появятся самозваные «парамедики», ничего не знающие о медицине катастроф, но насмотревшихся видео на Youtube о первой помощи. Они начинают вытаскивать пострадавших из машины, потому что видели в фильмах, что машины взрываются. Они даже не думают, что человек весь переломан и может остаться инвалидом. Затем, когда пациента увозят в стационар и лечат, на нас приходят иски, потому что человек больше не может самостоятельно двигаться. А о том, что до этого ее таскали по всей улице граждане, которые очень сильно хотели помочь, никто не знает. Поэтому, если вы не умеете оказывать первую помощь, лучше этого не делать. Если только вы видите, что автомобиль горит, а внутри человек, тогда ее нужно извлечь без вариантов. Если есть кровотечение, его можно остановить, но не нужно самостоятельно вытаскивать пострадавшего и переносить его.

Из-за того, что многие ушли со «скорой» – напряжение от этой работы несоразмерно с зарплатой – количество бригад уменьшилось, работы стало больше. Из-за большой нагрузки мы физически не успеваем обрабатывать все вызовы. Поэтому у нас есть функция проста: если человек вызывает «скорую» на температуру, а одновременно есть экстренный вызов, то человек с температурой ждет, пока завершатся экстренные вызовы. Иногда приходится ждать 2 часа. Но это не потому, что бригада спит, а потому что свободных просто нет.

Такая тенденция сохраняется в последние годы 5–6. Раньше «скорая» была совсем другой: и с точки зрения отношения к профессии, и с точки зрения отношения людей к нам. Очень многие медики хотели попасть в скорую, даже платили взятки, чтобы устроиться на эту работу. А сейчас кажется, что это настолько никому не нужно, что здесь работают либо дураки, либо живущие своим делом фанатики.

Сколько работаю, сам себе не могу ответить, почему я до сих пор остаюсь на «скорой» за такие малые деньги. Головой понимаю, что надо бежать, но через годы я вроде бы стал «наркоманом». Для меня быть фельдшером – это образ жизни. В основном, эта работа – большой жирный минус, но она настолько стала частью меня, что я даже не могу представить себя без нее. Кроме неадекватных людей и пациентов, которые пытаются опустить тебя ниже плинтуса, встречаются и люди, которые искренне благодарят, когда помогаешь им. И хотя бывает это довольно редко, но оно того стоит. Когда ты приезжаешь не просто на вызов к ударившемуся пальцем человеку, а действительно спасаешь жизнь – понимаешь, что занимаешься чем-то действительно важным.

Больше всего в работе мне нравится тот адреналин, который нигде не получишь. Я всегда стараюсь найти для себя что-то максимальное драйвовое. Однажды прыгнул с парашютом и почувствовал, что адреналин просто зашкаливает. Буквально через 2 недели пришел на смену, где пришлось принимать роды в приемном отделении роддома. Там я понял, что прыжок с парашютом – это фигня, вот где настоящий адреналин.

Несмотря на то, что я всегда думал, что никогда не уйду с быстрой и это мой стиль жизни, иногда хотелось просто бросить все. Обычно это случается в момент, когда ты отдаешь себя, а от пациентов получаешь такое отношение, будто ты раб и приехал обслуживать королей. После таких вызовов я выхожу и думаю: «Ради чего я это делаю? Ради такого отношения и низкой зарплаты? Но меня всегда останавливала мысль, что я уйду, еще кто пойдет, а кто лечить будет?

Дело в том, что большинство работников скорой – это либо молодежь, которых интересует драйв, романтика, адреналин, либо пенсионеры, которым уже некуда деваться. В Европе, например, у парамедиков есть возрастные нормы, до определенного возраста ты уезжаешь в состав бригады, а потом можешь работать в больнице скорой помощи, потому что работа с экстренными вызовами требует скорости и хорошей физической подготовки. Если у пациента инсульт, ты вряд ли в четыре часа утра найдешь людей, которые помогут тебе его вынести, ты должен делать это сам.

И если сначала пенсионеры становятся наставниками для молодежи, то потом это бремя. Помню, когда я только пришел и начинал работать в кардиологической реанимации, выезжал на вызовы с врачом. Она очень хороший профессионал, ей даже кардиограмму не нужно было снимать, она могла послушать пациента и все понять. Но это была женщина в возрасте с лишним весом и проблемами с суставами. Представьте себе ситуацию: ДТП, нужная реанимация на улице, приезжает скорая, из машины выходит молодой фельдшер, ставит табуретку, чтобы из машины едва мог выйти врач, который не может даже наклониться к пациенту из-за своего веса и просто стоит рядом. Не хочу никого обидеть, но разве так должна работать скорая?

Хорошо, что сейчас диспетчеры пытаются распределять бригады, совмещать пожилых людей со старшими в одной бригаде, а молодых с молодыми, потому что так работать получается быстрее и эффективнее.

О работе с людьми
Когда я только начинал работать, мне было очень сложно эмоционально, потому что все пропускал сквозь себя – смерти, человеческие переживания, горе. А сейчас для меня сложнее всего – это работа с людьми и человеческая глупость. Иногда кажется, что пик идиотизма я уже увидел, что меня ничем не удивить. Но на следующий день найдется кто-то еще «круче». Чаще такие случаи связаны с молодыми мамами, которые что-то от кого-то услышали, и лечат своих детей непонятными народными методами, которые только вредят. Или это истории о этаких «мужичках». Вот несколько недавних примеров.

Мы приезжаем на вызов в три часа: травма пальца. Мужчина рассказывает, что искажал сало на ручной мясорубке и решил, что крутить рукой – это слишком долго. Он сообразительный и умный, открутил ручку, установил туда сверло и просто нажал кнопку. Так он начал извращать сало, но один кусок застрял, ничего лучшего, кроме как протолкнуть его пальцем, он не придумал. По инерции включил сверло. Что произошло дальше, можете догадаться. Но это еще не все: сижу я, перематываю «месиво», которое осталось от его пальцев, а самая тревожащая его в этот момент мысль: «Блин, три килограмма сала испортил».

Еще один случай произошел с 25-летним парнем, который работал на ипподроме и ухаживал за лошадьми. Он выпил и решил, что самое время покормить коня. Как мы все знаем, кони не любят пьяных и могут реагировать агрессивно, но он об этом даже не подумал. Несколько раз он попытался покормить коня, в конце концов тот откусил ему палец. Мы едем с парнем в больницу, а он говорит: «Что я теперь скажу маме? Она же ругать будет».

О COVID
Когда COVID только начался, на вызовы выезжали все бригады, а потом появились специализированные. Медики были неподготовлены, мы одевали акушерские костюмы, потому что специальных защитных у нас не было. Вызовов из COVID было очень много, но в то же время обычных вызовов типа давления поднялось – стало меньше. Наверное, люди просто боялись медработников, потому что мы контактировали с больными. Тогда в сутки мы могли выехать на 3 обычных вызова, а все остальное – COVID.

Со временем, когда все вошло в систему, появились спецбригады, имеющие полностью заклеенную машину, заколоченную костюмами. Они работают, не заезжая в больницу: привозят одного пациента, переодеваются и едут в следующий.

Лично я сейчас занимаюсь обычными пациентами, но часто нагрузка на спецбригады очень велика, поэтому приходится выезжать и к COVID-больным. Сейчас таких вызовов стало гораздо меньше, чем было раньше, несмотря на то что официальные цифры растут. Но начался учебный год в школах, поэтому ожидаем, что через 2-3 месяца будет вторая волна.

Хуже всего с такими пациентами было летом, потому что ты одет в защитный костюм, который не пропускает воздух и очень парит. К тому же, вызов к COVID-пациенту длится около 3 часов: его нужно забрать, привезти в инфекционную больницу и выстоять очередь, а там они огромные. У спецбригад обычно забирают пациентов без очереди, но сейчас даже им с этим проблематично, потому что вообще никуда класть людей.

Многие заражают не просто где-то на улице, а в больнице. Если ты попал в больницу с любой проблемой, то, пожалуй, 90%, что подцепишь там COVID. Я тоже переболел. Когда все только началось, проработал 2 месяца, а затем ушел в отпуск в месяц. Через 2 недели после переболел в легкой форме.

Заработок

Моя ставка фельдшера 2800 грн. От ставки есть надбавки: город платит 50% НДС на содержание «скорой». Кроме того, есть доплата за стаж: за 2 года работы к зарплате прибавляют 20%, за 4 года – 40%, а за 7 лет – 60%. Также есть доплаты за категорию, непрерывный опыт работы. Вместе со всеми надбавками за месяц я получаю около 7 000 гривен на скорой. В период COVID зарплата больше – 13 000 грн в месяц, но это увеличение не на 300%, как нам обещали.

Этих денег не хватает на жизнь, потому приходится подрабатывать. Многие берут полторы ставки, то есть работают сутки через сутки, кто-то просто идет работать в частную «скорую». Я дополнительно работаю на полставки анестезистом в частной клинике. Работы там вдвое меньше, а платят почти так же. Там зарабатываю 9000 грн в месяц. Моим коллегам в частной клинике на этой работе сложно, но поскольку мне есть с чем сравнивать, мне достаточно легко.

В общем, мой доход за месяц составляет 22 000 грн в период COVID и 16 000 – в обычное время.

Расходы
Я человек не очень затратный, больше люблю зарабатывать и копить. У нас с женой принято так: я зарабатываю, она тратит и отвечает за все наши покупки.
Мы живем в своей квартире, поэтому платим только за коммунальные услуги – где-то 1000 грн в месяц. На еду выходит 5000-6000 грн ежемесячно.
Одеваюсь я в милитари-стиле, такой одежды надолго хватает, поэтому кроме футболок редко покупаю что-то новое. За год могу потратить на одежду около 10 000 гривен.

Основные мои расходы – это путешествия и татуировки. Когда получаю зарплату, всегда откладываю 3 тысячи гривен и не трогаю их. Потом раз в год с друзей мы едем в классное место. К примеру, в следующем году собираемся улететь в Японию.

У меня много татуировок, продолжаю их делать. Один сеанс стоит где-то 3000 грн, за месяц бывает один сеанс или несколько. В общем, я уже потратил на это где-то 70 000 гривен.

Поскольку график работы у меня очень насыщенный, времени на развлечения остается немного, можем с женой сходить в кино или встретиться с друзьями, несколько раз в месяц ходим поесть в заведения. Тратим на это около 3000 грн.

У меня есть хобби – страйкбол, а еще я обладатель оружия, поэтому иногда выезжаю на полигоны стрелять. За год это обходится мне где-то в 5000 грн. Несколько раз в год могу позволить себе экстремальные развлечения: как прыжок с парашютом, прыжок с моста и т.д. Могу потратить на это где-то 2000 грн в год.